Плаксин Д.Г. (участник общества) обратился в арбитражный суд с иском о переводе принадлежащей Парфеновой Т.В. доли в уставном капитале ООО «Фирма «Ада» в размере 25% на общество. Плаксин Д.Г. указал, что Парфенова Т.В. получила долю в результате раздела общего имущества, совместно нажитого с супругом Полонским Д.Б., обладавшим долей в размере 50%, однако уставом ООО «Фирма «Ада» предусмотрена необходимость получения согласия общего собрания участников на совершение сделки по отчуждению доли в обществе, в то время как Полонский Д.Б. данное согласие не получал.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения актами судов апелляционной и кассационной инстанций, в иске отказано. Суды исходили из того, что положения устава содержат ограничения на переход доли к третьему лицу на основании сделки, однако к Плаксиной Д.Г. доля перешла на основании решения суда, не являющегося сделкой, а потому согласие остальных участников общества на переход спорной доли к Плаксиной Д.Г. не требовалось.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила акты нижестоящих судов и направило дело на новое рассмотрение.

Судебная коллегия указала, что в случае присуждения супругу в порядке раздела совместно нажитого имущества доли в уставном капитале общества, отчуждение долей которого третьим лицам ограничено на основании устава, такой супруг получает право обратиться к обществу с требованием о вхождении в состав участников общества. Право на получение действительной стоимости доли у супруга возникает только в случае отказа других участников в переходе прав на долю или ее часть к такому лицу (п. 1 ст. 6 ГК РФ, п. 5 ст. 23 Закона об акционерных обществах).

В решении суда общей юрисдикции, на основании которого был произведен раздел общего имущества супругов, установлено, что Плаксина Д.Г. приобрела лишь имущественные права на долю уставного капитала ООО «Фирма «Ада», но не стала участником юридического лица и не приобрела корпоративное право. Судом не разрешался вопрос о приобретении Плаксиной Д.Г. статуса участника общества.

На этом основании Судебная коллегия сделала вывод, что Плаксина Д.Г., приобретая право на долю в уставном капитале ООО «Фирма «Ада» в результате раздела общего имущества супругов, должна была соблюсти необходимую корпоративную процедуру, получить согласие участников общества на вхождение в их состав.

1. В результате раздела доли в уставном капитале общества супруг, не являвшийся участником общества, получает лишь имущественное право на долю, однако не становится автоматически участником.

2. Если уставом общества предусмотрена необходимость получения согласия остальных участников на отчуждение доли, супруг становится участником только после соблюдения данной корпоративной процедуры.

Общество «Атлатекс» (поставщик) обратилось в арбитражный суд с иском о привлечении Шемякина В.Л., бывшего генерального директора общества «ПФК Красная роза 3000» (покупателя), к субсидиарной ответственности в размере долга покупателя перед поставщиком по договору поставки и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Общество «Атлатекс» указало, что между ним и обществом «ПФК Красная роза 3000» был заключен договор поставки, им был поставлен товар покупателю, однако покупатель его не оплатил. Тогда Общество «Атлатекс» обратилось в суд с иском о взыскании долга по договору и процентов за пользование чужими денежными средствами, однако общество «ПФК Красная роза 3000» не исполняло и судебное решение. Продавец полагал, что, поскольку Шемякин В.Л. подписал договор поставки как директор покупателя, а общество «ПФК Красная роза 3000», в свою очередь, прекратило свое существование в результате реорганизации, в связи с чем взыскание долга с него невозможно, постольку Шемякин В.Л. несет субсидиарную ответственность по обязательствам реорганизованного покупателя.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения актами судов апелляционной и кассационной инстанций, исковые требования удовлетворены частично. Суды исходили из наличия совокупности обстоятельств, необходимых для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам общества, подконтрольного Ответчику.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила акты нижестоящих судов и направило дело на новое рассмотрение.

Судебная коллегия указала, что, поскольку Шемякин В.Л. не состоял в договорных отношениях с обществом «Атлатекс», поскольку соглашением на него не возлагалась обязанность нести субсидиарную ответственность по обязательствам общества «ПФК Красная роза 3000», постольку лицом, ответственным за неисполнение договора, является именно общество «ПФК Красная роза 3000» – должник по договору, а не Шемякин В.Л., даже несмотря на то, что общество «ПФК Красная роза 3000» прекратило свое существование в результате реорганизации путем слияния, тем более, что судами установлен его правопреемник.

Таким образом, именно покупатель – должник несет ответственность перед продавцом – кредитором за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по оплате поставленного товара (ст. 48, п. 3 ст. 308, п. 1 ст. 393 ГК РФ). Шемякин В.Л. не может быть признан должником по обязательству покупателя – юридического лица, самостоятельно выступающего в гражданском обороте, несущего собственную ответственность и способного самостоятельно выступать в суде истцом и ответчиком.

Для возложения на Шемякина В.Л. ответственности в порядке ст. 1064 ГК РФ необходимо доказать, что именно Шемякин В.Л. является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков. Общество «Атлатекс» не представило доказательства совершения Шемякиным В.Л. действий, направленных на причинение ущерба истцу, а также причинно-следственной связи между поведением Шемякина В.Л. и убытками общества «Атлатекс». Один лишь факт неисполнения обязательства должником – юридическим лицом не позволяет прийти к выводу, что его единоличный исполнительный орган причинил вред кредитору.

Судебная коллегия также обратила внимание на то, что в ст. 53.1 ГК РФ предусмотрена ответственность лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица, за убытки, причиненные своему юридическому лицу при доказанности того, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно.

1. Генеральный директор не может быть признан должником по обязательству юридического лица, самостоятельно выступающего в гражданском обороте и несущего собственную ответственность.

2. Привлечение генерального директора к ответственности за деликт в каждом случае требует установления судом состава гражданского правонарушения. Только лишь факт неисполнения обязательств юридическим лицом не свидетельствует о том, что его единоличный исполнительный орган причинил вред кредитору по этому обязательству.

В рамках дела о банкротстве Ярчука Н.А. ООО «Фирма «Гравитон» (далее – фирма) обратилась с заявлением о включении в реестр требования о возмещении убытков в размере 190 564 709,05 руб.

Ярчук Н.А. являлся единоличным исполнительным органом фирмы с 01.01.2000 по 08.10.2015.

29.12.2010 между фирмой (покупателем) в лице Ярчука А.Н. и Andre Funk Werksvertretung Battels (далее – компания Андре Функ) (продавцом) заключен предварительный договор купли-продажи техники. Договор заключен на условиях авансирования. От имени фирмы договор подписан Солтановым Р.С., действовавшим на основании доверенности.

Обращаясь с заявлением по настоящему обособленному спору, фирма отмечала, что цена указанного товара была намеренно завышена с целью формирования переплаты аванса, при этом образовавшейся разницей должник (руководитель фирмы) распорядился по своему усмотрению, чем причинил убытки фирме.

Нижестоящие суды сочли подтвержденными требования фирмы о взыскании с должника как ее бывшего директора суммы убытков.

Судебная коллегия не согласилась с выводами нижестоящих судов и отменила судебные акты.

Как указывал Ярчук А.Н. и не оспаривалось иными участвующими в деле лицами, в спорный период фирма была подконтрольна двум лицам – Ярчуку А.Н. и Солтанову Р.С. Фирма использовалась названными физическими лицами для осуществления совместной деятельности, ведения общего бизнес-проекта. Ярчук А.Н. также отмечал, что в фирме фактически была реализована модель управления, предполагающая существование двух директоров: формально Ярчук А.Н. являлся единственным руководителем, Солтанов Р.С. же действовал от имени общества по доверенности. В частности, именно Солтановым Р.С. подписан спорный внешнеторговый контракт, невыгодность которого вменяется Ярчуку А.Н. в рамках настоящего обособленного спора.

Впоследствии, между бизнес-партнерами произошел корпоративный конфликт, в результате которого начались многочисленные судебные споры, и Ярчук А.Н. был вынужден эмигрировать, в связи с чем фирма перешла под управленческий контроль Солтанова Р.С.

Судебная коллегия отметила, что несмотря на то, что корпорация предполагает обособление имущества участников (акционеров) для ведения предпринимательской деятельности и является самостоятельным участником гражданского оборота, следует исходить из того, что преимущественно интересы корпорации сводятся именно к интересам всех ее участников и обусловлены ими. С необходимостью реализации общих интересов участников и достижением общей цели и связывается создание участниками самой корпорации.

Таким образом, в ситуации причинения корпорации вреда, предполагается, что одновременно именно ее участники понесли убытки. Соответственно, в опровержение факта причинения вреда корпорации может быть выдвинут довод о том, что в результате вменяемых действий сами участники не пострадали (либо совершение спорных действий было одобрено участниками). Названный довод может быть принят во внимание, по крайней мере, в ситуации, когда не нарушены права иных заинтересованных лиц (кредиторов корпорации, ее работников, общества и т.д.).

Применительно к обстоятельствам настоящего дела это означает, что при наличии корпоративного конфликта Ярчук А.Н. как одно из двух контролирующих лиц мог причинить вред фирме только посредством причинения вреда второму контролирующему лицу – Солтанову Р.С. Вместе с тем, сумма переплаты по договору была изъята из имущественной массы фирмы, подконтрольной Ярчуку А.Н. и Солтанову Р.С., и впоследствии переведена компаниям МНМ, также подконтрольным Ярчуку А.Н. и Солтанову Р.С., в связи с чем факт причинения вреда фирме не может быть признан установленным, так как никто из ее участников (контролирующих лиц) не понес убытки.

1. Модель управления корпорацией, при которой одно лицо является директором, а другое лицо действует от имени корпорации по доверенности может быть квалифицирована как существование двух директоров.

2. Несмотря на то, что корпорация предполагает обособление имущества участников (акционеров) для ведения предпринимательской деятельности и является самостоятельным участником гражданского оборота, следует исходить из того, что преимущественно интересы корпорации сводятся именно к интересам всех ее участников и обусловлены ими.

3. В ситуации причинения корпорации вреда, предполагается, что одновременно именно ее участники понесли убытки. Соответственно, в опровержение факта причинения вреда корпорации может быть выдвинут довод о том, что в результате вменяемых действий сами участники не пострадали (либо совершение спорных действий было одобрено участниками).

Между ООО «Балтийская экспедиторская компания» (покупатель) и ООО «Проками» (поставщик, общество) был заключён договор поставки. При этом покупатель преследовал цель передачи товара другому своему контрагенту, а поставщик приобрёл товар у третьего лица – ООО «Технологическая Компания Шлюмберже».

В дальнейшем экспедиторская компания была признана банкротом. Конкурсный управляющий обратился в суд с иском о признании договора с ООО «Проками» недействительным.

Суд первой инстанции удовлетворил требования, указав, что экспедиторская компания и общество являлись юридически связанными лицами, поскольку мажоритарные участники общества (Прокопцов В.Е.) и экспедиторской компании (Терентьев А.В.) длительное время вели совместный бизнес, контролируя ряд других хозяйственных обществ. Общество не опровергло доводы конкурсного управляющего о возможности заключения экспедиторской компанией соответствующего договора напрямую с технологической компанией, сделка была убыточной для экспедиторской компании, а истиной целью её совершения являлось перераспределение прибыли от операций по поставке товара холдингу в ущерб интересам кредиторов экспедиторской компании.

Суд апелляционной инстанции решение отменил, в удовлетворении требований отказал.

Суд округа оставил в силе решение суда первой инстанции.

Судебная коллегия нашла основания для частичной отмены судебных актов.

С учетом установленного факта совместного осуществления Прокопцовым В.Е. и Терентьевым А.В. длительного корпоративного контроля над рядом хозяйственных обществ, судебная коллегия согласилась с выводами о том, что общество фактически являлось заинтересованным лицом по отношению к экспедиторской компании. Данный вывод дополнительно подтверждается и условием о даче поручительства обществом, Прокопцовым В.Е. и Терентьевым А.В., выдвинутым Сбербанком при кредитовании экспедиторской компании.

Фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что Прокопцов В.Е. и Терентьев А.В. с использованием общества и экспедиторской компании посредством заключения цепочки договоров поставки намеревались реализовывать очередной общий бизнес-проект, соединив возможности контролируемых ими юридических лиц и действуя совместно.

Верховный суд отметил, что констатировав наличие воли общества и экспедиторской компании, сформированной их контролирующими участниками, действовать совместно для извлечения прибыли от реализации проекта по поставке товара холдингу, договоренностей по поводу перераспределения между подконтрольными организациями этой прибыли, судам следовало признать спорный договор сделкой, прикрывающей отношения товарищей по договору о совместной деятельности, а следовательно, ничтожной по п. 2 ст. 61.2 Закона «О банкротстве».

При этом, такая сделка была направлена на явно непропорциональное распределение ожидаемой чистой прибыли (чистой прибыли, рассчитанной без учета возможного колебания курса валюты долга) между товарищами по сравнению с их вкладами в общее дело в пользу общества, заинтересованного по отношению к экспедиторской компании. В совокупности эти обстоятельства достаточны для вывода о том, что у экспедиторской компании изначально (на момент заключения договора поставки от 30.12.2015) имелась цель причинения вреда своим кредиторам и такой вред был причинен в результате совершения названной сделки. В результате фактического исполнения договора простого товарищества из-за колебания курса валюты и несовпадения валюты долга и валюты платежа общество фактически получило прибыль, а экспедиторская компания понесла убытки. Подобное распределение между товарищами риска изменения курса валюты противоречит смыслу положений абз. 2 ст. 1046, второго предложения ст.1048 ГК РФ.

1. На наличие фактической аффилированности могут указывать наличие у компаний общих сотрудников, последующий переход части сотрудников из одной компании в другую, передача деловых связей (контрагентов) от одной компании к другой, дача поручительства, наличие у физических лиц длительного корпоративного контроля над рядом хозяйственных обществ,

2. Наличие воли двух компаний, сформированной их контролирующими участниками, действовать совместно для извлечения прибыли от реализации общего бизнес-проекта, договоренностей по поводу перераспределения между подконтрольными компаниями этой прибыли, указывает на наличие отношений товарищей по договору о совместной деятельности (ст. 1041 ГК РФ).

3. Непропорциональное распределение ожидаемой чистой прибыли между товарищами по сравнению с их вкладами в общее дело влечет создание львиного товарищества и противоречит смыслу положений абз. 2 ст. 1046, второго предложения ст. 1048 ГК РФ. Подобный договор простого товарищества является ничтожным.